v. 2019-02-06

Постоянное Озарение

Путь

Постоянное Озарение

Путь

Из переписки Постоянного Озарения с другом

Птица на ветке

Вопрос:

Добрый день, Алексей!
Как ваши дела? Как практика?
Есть ли способ практиковать, одновременно пребывая в суете мирской? И можно ли осознанность действий отождествить с медитативной практикой?

Ответ:

Как дела

Здравствуйте…!

Как ваши дела? Как практика?

Дела по-всякому, разных цветов… вот сегодня в белом кружеве деревья и снег за окном :).

Практика хорошо, движется. Сейчас осваиваю такое восприятие, когда не захватываешься явлениями ума, а вливаешь их в целое.

То есть, не попадаешь в какую-то мысль или состояние (где начал бы замороченно крутиться), а всё воспринимаемое как бы охватывается вот сейчас; что чувствуешь – то добавляется к этому целому.

Что ощущаешь – тем дополняешь полноту.

Так остаёшься в раскрытом здесь и сейчас, не впадаешь в ограниченные мысли, ограниченные чувства, в санскары…

Сохраняешь бодрость и безмятежность. И безграничность, которая ощущается, как острая реальность переживания. Вы ощущали или вспоминали когда-нибудь такие моменты, когда переживание представало по-настоящему живым, уникальным?

И не возникает принуждённости, завязанности в чём-то. Никакая проблема не захватывает власть; это просто явление среди явлений.

Как практиковать в суете

Есть ли способ практиковать, одновременно пребывая в суете мирской? И можно ли осознанность действий отождествить с медитативной практикой?

В суете можно осознавать, что ты в суете :).

Вот практика :).

Затем можно попробовать поменьше суетиться.

Тут может быть по-разному, в зависимости от опыта. Сначала, предположим, ты не можешь просто выключить суету. Она, сцуко, не прекращается. Как что-то внешнее, приходит и колбасит тебя. Этот этап я называю практика наблюдателя. Если ты пытаешься бороться со своей суетой, с поглощённостью вот этим явлениями, то иногда можно добиться противоположного результата: чем больше стараешься, тем больше сил тратится на битьё об стену. Ты устаёшь и разочаровываешься и хочешь бросить такую практику. Ну, что ж, хорошо. Можно бросить такую практику. Взамен просто наблюдать, как эти явления зарождаются.

По мере опыта ты осознаёшь, не словами, а чувствами и ощущениями, как возникает охваченность ума. Поскольку это как внешние явления, приходящие во твоё сердце снова и снова, ты перестаёшь отождествляться с ними. Ты осознаёшь их как явления, не относящиеся к «я».

Потому что «я» – это просто воображаемый объём, как объём аквариума. Мы говорим, показывая на рыбок и прочее: «Вот это аквариум». Но это не от аквариума зависит, какие солнечные лучи через него проходят, есть ли в нём вода или нет. Есть ли рыбки, есть ли у них еда или они сдохли. С точки зрения аквариума, это всё определяется схождением разных сложных внешних обстоятельств. «Причины и условия», как говорится в буддизме.

Аналогично, всё во мне, всё, относящееся ко мне можно увидеть как исходящее из причин и условий.

Практика наблюдателя помогает, во-первых, осознать происходящее в нашем умственном пространстве как танец явлений. «Я хозяин» осознаётся как иллюзорный.

Во-вторых, развивается знание, как эти явления протекают. Если сравнивать это с боевыми искусствами, то, предположим, новичок в драке не знает, как наносится удар. Он просто, как говорится, отчаянно машет руками. Практикуя удары и блоки, ты уже узнаёшь, как движется плечо и предплечье, как поворачивается кулак или ладонь… Ты знаешь, через собственные ощущения, как при этом работают мышцы; какие есть способы движений, чтобы заблокировать сверху, снизу, сбоку…

Так и с явлениями ума: практикуя наблюдение, как они возникают, ты познаёшь их механизм, точно так же, как ощущаешь мышцы при движении руки и знаешь форму удара или блока.

Так у тебя развивается понимание и способность влиять на процесс. Например, охваченность эмоциями или кручение мыслей ты осознаёшь как собственное продолжающееся действие. Оказывается, ты можешь просто не продолжать тащить эти чувства, не продолжать крутить эти мысли.

Итак, на этапе наблюдателя ты отпускал иллюзию я – как чего-то безусловного, принятого за чистую монету. Ты осознавал происходящее как явления. Теперь, на втором этапе, отпускается безусловность явлений.

В итоге, нет ни «я», независимого от обстоятельств, ни обстоятельств, независимых от «я».

То, как складываются житейские обстоятельства, осознаётся как путешествие, исследование кармического ландшафта.

Не столько мы сталкиваемся с проблемами, сколько проблемы формируются для нас как способ познания.

Безграничность

В медитации ты развиваешь самадхи – состояние неразделённости и неограниченности.

Тот страх, который жил с тобой с момента обнаружения неразумного, внешнего, обрекающего – уходит.

Ты снова неуязвим для него, поскольку нет независимого я и нет независимых обстоятельств.

Я пусто и обстоятельства пусты. Однако, всё течёт по собственной природе. Но это не потоки тех или этих явлений, это сама безграничность.

В безграничности нет центра; нет «абсолютной» ценности, предмета для цепляний.

Поэтому даже приятность и неприятность состояний перестаёт иметь особое значение.

Совершенство или несовершенство – это просто конфигурация явлений.

Если держаться за самадхи, за состояния и достижения, то впадаешь в ограниченность, привязанность. Рано или поздно, возвращается принуждённость. Но когда и человек пустотен, и обстоятельства; и безграничность пустотна, и пустотность сама пустотна… Просто всё остаётся на своих местах – и не остаётся: движется так, как возникает во приходящий миг.

Движение происходит, явления гаснут и разгораются. При этом не возникает явлений как реальных явлений, это лишь аквариумы нашего ума, воображённые для описания того, что не связано с описаниями.

Чем дальше, тем мудрёнее становятся слова, да? :) – Но так просто потому, что мы перестаём полагаться на слова.

Когда ты на сцене, как нарисовать на декорациях открытое пространство?

Это всегда остаётся картоном, с потёками краски, как ни будь талантлив художник. Слова – как этот картон, поэтому, чем лучше они изображают открытое пространство, тем меньше похожи на картон слов.

Такова практика в суете мирской: сначала мы осознаём нахождение в суете мирской. Постепенно, наблюдая обыденность, мы открываем, что в ней нет ничего обыденного. Это шевеление явлений уникально и неизведанно. Хватай обыденность в любой миг и делай открытия.

Потом оказывается, что суета может отступить, сменяясь просто действием.

Мутная вода становится прозрачнее.

Вода заполнила всю комнату, а рыбки плавают в воздухе.

Некому их видеть.

И вот, действие и познание сливаются в одно и оказываются бесплотными. Как рисунок теней, что отбрасывает, качаясь, листва. Поэтому мы не цепляемся за действие, за самадхи, за осознанность. Само движение оказывается само-осознанным.

Тогда не нужно заботиться о себе, о действиях, об осознанности. То, что проявляется, и так ясно проявляется.

То, что движется, и так движется, его не нужно двигать.

Нет отдельного двигателя, и нет не-двигателя.

И даже полнейший новичок, в полной суете – то же самое. Не нуждается в особой заботе о себе, о действиях и об осознанности. Всё и так ясно проявляется.

Просто в суете это труднее заметить, как в шуме труднее заметить звук тишины, как в ряби на воде трудно разглядеть отражение своего лица – но оно там есть, это отражение: именно в этой ряби оно уже есть.

Поэтому, чтобы осознать, что есть, как оно есть, мы практикуем созерцание. Отпускаем суету, омрачения, кручения мыслей. Потому что это как пена на воде: вода там уже есть, но её ясно не разглядеть, как есть; а пена не нужна, когда нужна сама вода.

Как цель практики исходит из самой практики

Практика движется осознанием цели: наблюдая явления, мы отпускаем их иллюзорную ценность. Поэтому для практики не нужно строить очередную иллюзию, декорацию – цель. Само наблюдение, что происходит, ведёт как цель.

Поэтому лишнее отпускается, а не захватывает тебя. Если бы ты ставил цель – «просветление» или любую другую картонку, то трудно было бы делать правильный выбор в ситуациях самообмана и самоудовлетворения.

С цеплянием за картонную цель – могло бы казаться, что отпускание некоторых иллюзий мешает прийти к цели. Как будто это отпускание самой цели. Но, на самом деле, цели и отпускаются; просто живое наблюдение, в этот миг, создаёт осмысленность и ведёт, как цель.

Не знаю, понятно ли объяснил – в общем, если ниасилил, скажу просто: отложи слова и впитывай, «как». :)

Как в этот миг?

И в этот миг…

Если есть ещё сомнения, как конкретно это совместить с какими-то «мирскими» вещами, спрашивай.

Объясню, как отпустить, без отрыва от производства. Может быть. Кто знает :)?

Соблюдение или наблюдение

Вопрос:

Значит, надо принять мир как одно целое, интегрированное, независимо от «Я» и «НЕ Я». Мысли, как ветер – проходит через тебя и не задерживается.

Попробуйте. Но не как пожизненный принцип, а просто получить такой опыт.

И вы уже сами определите смысл этого опыта, что он даст для дальнейшей практики.

Все методы и принципы – это не волшебное переставление нас из сансары в нирвану; они дают кусочки опыта, из которых собирается наше осознание.

Пробуждённость – это, в определённом смысле, мастерство восприятия. Представьте новичка в шахматах – который смотрит на доску, как баран на новые ворота. Он пробует какие-то ходы фигурами, толком не зная, что из этого получится. Когда он практикует много и осмысленно и становится мастером, то уже видит доску как целое, видит взаимосвязи, линии фигур и разные возможности развития.

Из ситуации новичка, потерянного на поле среди неясностей и опасностей, он превращается в хозяина своих сил, парящего над полем, как орёл :).

Каким образом он так превратился? Не потому, что новичок узнал какой-то принцип и стал его придерживаться – хотя это может быть полезно, но главный принцип – пробуй и учись. Новичок практиковал, исследовал происходящее на доске, складывал из кусочков опыта понимание общей картины.

Наконец, это помогло ему отбросить замешательство и принять ясный взгляд на доску. Хотя и новичок, вообще-то, может смотреть на доску без потерянности и замешательства – ещё не понимая смысла всего, но уже ясно видя, что тут есть.

Но большинство начинает практику без ясного видения и в запутанности.

Так и на духовном пути: мы движемся не столько знанием принципов и практик, сколько открытием ясного восприятия. Не столько держанием за принципы и практики, сколько освоением пространства опыта.

Принципы помогают, указывая полезные ориентиры в этом пространстве. Но мы не можем через слова взять чужой опыт, у нас выстраивается свой.

Поэтому пробуйте: что получается, когда вы придерживаетесь вот этого? А что получается, когда не придерживаетесь?

Так вы осознаёте смысл такой-то практики на собственном опыте. Пусть лишь кусочек смысла. Со временем понимаете ещё кусочек, ещё… И потом ещё другая практика, может быть…

Так практиковал и Сидхартха Гаутама, причём, учителя давали ему не очень правильную практику и принципы. Но, когда он освоил, осознал их смыслы, то смог сам открыть смыслы поглубже и практики поэффективнее.

Поэтому даже не очень правильные практики и принципы могут приблизить пробуждение, если мы правильно к ним подходим.

Подходим как к развитию осознания, осваивая пространство опыта.

Но не как к абсолютным догмам, которых надо просто держаться.

Наблюдение и усилия

Слова Учения – как фотографии. Каждое изображение – с одной стороны. В лучшем случае, можно сделать несколько фотографий, с разных сторон. Но, всё равно, это не объёмный объект, который «реальная Истина» :).

Прошлый мой ответ – односторонний, поэтому надо добавить к нему ещё кусочек картона. :)

Я говорил, что вначале практика может идти на ступени Наблюдателя. Ты наблюдаешь, как возникают явления – как бы, волны, движения ума.

Практикуя удары руками, ты осознаёшь их форму, механизм, научаешься ими управлять, искусно и уместно. Чувства и мысли – так же: практикуя осознание этих процессов, ты с той же телесной ясностью ощущаешь, видишь их формы и механизмы.

Я говорил о наблюдении с упором на то, как процессы возникают. Хочу поправиться, что мы наблюдаем не только «возникновение». Скорее, ТО, ЧТО ЕСТЬ. Зарождение мысли, её развёртывание, угасание… Или вообще состояние, где нет отдельных мыслей, нет границ между явлениями.

Итак: мы наблюдаем не только возникновение. И не только наблюдаем. Описывая Восьмеричный путь, Будда примерно так говорил о шестой стороне пути – Совершенном усилии:

- благотворным явлениям даёшь возникать (начинаться),

- неблаготворным даёшь не возникать (не начинаться),

- неблаготворным явлениям даёшь прекращаться,

- благотворным даёшь продолжаться.

Вот четыре стороны явлений, которые мы наблюдаем в повседневной практике, постоянно: возникновение, невозникновение, прекращение и продолжение.

Наблюдайте, как мысли и чувства возникают и как не возникают, как продолжаются и как прекращаются.

И, согласно Будде, мы не просто наблюдатели, не просто пропускатели через себя того, что приходит. Мы активно разгребаем: благотворное сюда, в дальнейшую жизнь; неблаготворное туда, в отвалы.

Разделять или не разделять?

Может показаться, что тут противоречие с тем, что я говорил о принятии всего без разделений, о цельности как гармонии.

Может быть, Будда этими словами о Восьмеричном пути просто давал какое-то «низшее» учение? :)

Теоретики, начитавшись книжек о продвинутых этапах пути, готовы большую часть буддизма объявить низшими учениями. Не для меня, такого продвинутого :). А и в самом деле, как иначе сочетать, что в одном тексте говорится о даянии, о развитии благой кармы, развитии «заслуги» – а в другом тексте о пустотности, отсутствии заслуг и отпускании кармы вообще?

И вот здесь: разве делить на благотворное и неблаготворное – хорошее и плохое, да? – не есть некая ограниченнность?

Но все «противоречия» исчезают, если мы смотрим с позиции практики. Проверяем, как применять эти плоские фотографии и карты к объёмной реальности.

С одной стороны, мы не делим на чёрное и белое, потому что происходящее – это просто ситуация. Реальность, как есть. Реальность – хорошая? Плохая?

Нелепо же так говорить. В этом смысле, мы не делим на хорошее и плохое; в любой ситуации можно стараться находить оптимальный ответ.

Если в ситуацию дан оптимальный ответ, то разве это плохая ситуация? Это ситуация, в которой дан мудрый ответ!

А, с точки зрения твоих ТЕКУЩИХ знаний и возможностей, ответ и будет оптимальным.

Поэтому надо воспринимать себя, как ученика: что бы ни получалось, не нужно удручаться несовершенством, ведь ты ещё только учишься!

В этом смысле, «мир – изначально совершенный, уже сейчас». Идея несовершенства возникнет лишь тогда, когда мы станем сопоставлять реальность с чем-то воображаемым.

С точки зрения самой реальности, только реальности, никакого «несовершенства» в ней нет, это всегда «нашлёпка сверху».

С другой стороны, в этом цельном, естественном ходе вещей – который всегда уже здесь и сейчас – можно встретить сукху и дукху. Сукха – это налаженность, согласованность, удобство, лад. Дукха – это разлаженность, как криво насаженное колесо у телеги, отчего при езде вихляешься; это неудобно, возможно, болезненно – и ведёт к быстрой поломке колеса.

Переводят слово «дукха» часто как «страдание», но я предпочитаю «неудовлетворённость», потому что страдание – сильное слово. Многие люди не соглашаются, что так уж страдают. А вот хроническая неудовлетворённость заметна почти у всех, особенно у взрослых. Это стандартное состояние человечества. (Хотя и к ней многие привыкли и не очень-то замечают свою неудовлетворённость).

Поэтому, кстати, в буддизме – да и в любых религиях и учениях, зовущих к переменам – обращают внимание людей на несовершенства, на нашу неудовлетворённость. Это нужно для того, чтобы человек перестал загораживаться от неё и начал практиковать искренне, с мотивацией от сердца.

Отречение как принятие

Часто мы можем бояться принять мир, как есть – потому, что в нём есть что-то болезненное. Но перестать загораживаться от неудовлетворённости, принять её, как есть – в этом нет ничего вредного, это даже может принести облегчение. Потому что освобождаются силы, которые тратились на отгораживание, на самообман. Принимая реальность, мы не делаем её хуже, просто принимаем то, что есть.

Другое дело, что кто-то может перебарщивать с этим, надумывать лишнего и сосредотачиваться на «негативе». Излишняя концентрация на недостатках ведёт в адские миры – то есть, в состояния ненависти и боли.

Поэтому, когда говорят, что буддийский путь начинается с отречения, не имеется в виду воспитание в себе мрачного взгляда на мир. Просто надо принять всё, болезненное в том числе… Но не раздувать из этого трагедии, иначе это может привести к саморазрушению вместо нормальной практики.

Итак, мы говорим о недостатках, о неудовлетворённости именно с целью открыть полноту принятия мира, как есть, и установить совершенное отношение: стремление к совершенствованию, к развитию.

Отношение вечного ученика

Если у человека уже есть это отношение, то ему не так уж много нужно думать об отречении, он уже движется по пути. Но, если этого отношения нет, то для эффективной практики его нужно развивать. Нужно, чтобы человек осознавал не-окончательность своих взглядов, умений и состояний.

Тогда он будет, во-первых, проще принимать неудачи. Во-вторых, он будет стремиться к развитию. Это поможет ему «отдирать от себя» приросшие куски эгоистичного самообмана. Время от времени мы оказываемся перед выбором: признать своё несовершенство в чём-то, признать неудачу – и шагнуть в пугающее предприятие освоения новых взглядов и умений; или заявить, что я уже всё знаю и умею, идите на фиг.

Понятно, что этот второй путь ведёт ко вращению в сансаре дальше. Если в какой-то кризисный миг у человека просто не было сил развиваться, он отбросил, отложил эту задачу, это можно понять. Но, по мере повторения, привычка отбрасывать проблемы и заниматься самообманом будет укрепляться, как и всякая кармическая деятельность, даже если мы того не очень хотим.

Поэтому в духовной практике люди часто сталкиваются с парадоксальной ситуацией: какая-то «часть» меня хочет продвигаться, а какая-то предпочитает залезть обратно в раковину и твердить, что проблема решена :).

Поэтому отношение «отречения» – стремление к развитию и совершенствованию – ключевое для успеха практики. Насколько мы нацелены на учёбу, на освоение пространства опыта.

По-моему, это должно быть главной, однонаправленной мотивацией. В самом деле: если у тебя что-то есть, то как лучше это использовать? Лучше всего – использовать это мудро. Наши мозги, тело, материальные средства, природные ресурсы – всё, сколько бы его ни было, можно профукать, без мудрости; а можно крохи использовать мудро и найти счастливый способ бытия.

Отсюда следует, что главная забота – развить, раскрыть мудрость. От этого зависит ВСЁ остальное, больше всего.

Такие размышления могут помочь развить правильное намерение – точнее, осознать, чего хочет сердце. По-настоящему, из глубины.

И тогда в ситуациях неуютного выбора мы примем «неприятную» правду вместо продолжения глупости, и будем развиваться, а не крутиться на месте.

Восемь сторон Пути

То, что я сейчас говорил – по сути, о Восьмеричном пути. Первый элемент пути – совершенные взгляды. Это значит не столько принятие буддийских или каких-то ещё догм, а принятие реальности в целом, с её сукхой и дукхой, со своим реальным положением, без накрученных фантазий.

Конечно, по волшебству, сразу освободиться ото всех иллюзий – искажений и заблуждений – может не получиться, но это тот ориентир, на который мы можем посматривать в повседневном развитии.

Например: не стараться лепить из себя какой-то идеал, подгоняя свою маску под образ. А наблюдать процессы – и возможности их совершенствовать.

Второй элемент, вытекающий из совершенных взглядов – совершенное мышление, или совершенная решимость. Когда мы принимаем реальность, как есть, то развиваем мудрое отношение: опору на реальность, а не на фантазии; стремление к совершенствованию.

Когда наше мышление и намерение так направлены, практика будет эффективна. Как говорили некоторые учителя, главное для эффективной практики – искреннее намерение.

Что значит искреннее намерение?

Что, если у меня нет никакого намерения? Если моё сердце ничего там такого не хочет? Если, в общем-то, плевать на все эти сукхи и дукхи?

По легенде, отец Сидхартхи хотел, чтобы тот вырос наследником престола. А не святым отшельником, пробуждённым, учителем людей и богов. Он выделил сыну дворец, где запрещено было даже упоминать о старости, болезни и смерти. Только молодые и здоровые люди допускались туда. Но даже в этом дворце, ведя благополучную жизнь, Сидхартха иногда задумывался о том, как мимолётно наслаждение, как иллюзорно оказывается впечатление красоты. А выйдя оттуда в окружающую жизнь, встретившись со старостью, болезнью и смертью, он осознал, почему люди носят печать озабоченности.

Мы страдаем; даже если сейчас ты молод, здоров и в безопасности, не загородишься от понимания своей смертности, подверженности болезням и старению. Более того, если ты сейчас удовлетворён, но просто оглядишься вокруг, то можно заметить много страдания у других. Включая близких людей, возможно.

Вот так можно расширить своё поле зрения – из замкнутости в текущей норке выглянуть в опасности будущего и осмотреться вокруг. И ты почувствуешь, что не так уж всё пофиг. А если даже пофиг, раз уж всё равно, то почему не заняться практикой освобождения от дукхи?

Я и другие

Идея отпускания «я», о которой мы говорили чуть раньше, подсказывает, что мы совершенствуемся не ради себя. Не ради кого-то, вообще. А потому, что таково естественное стремление вещей.

Ну, как же иначе-то?

Но для того, чтобы обратить внимание на нашу выдуманную отгороженность от других, буддисты, Махаяны особенно, говорят о практике ради всех существ.

Пока мы не осознали себя и всех существ как иллюзорные, как «собственную природу», мы переводим внимание со «своего благополучия» на благополучие всех.

Это довольно естественно, заботиться о благополучии всех. Почему бы и нет? Но, когда мы думаем об этом в каких-то конкретных случаях, то можем ощутить неготовность, сопротивление заботе обо всех. Сначала о себе, а то кто же позаботится обо мне, если я все силы буду тратить на всех сразу?

На самом деле, это надуманные рассуждения. Неготовность заботиться обо всех равно говорит о засевшем здесь кусочке эгоизма. Поэтому мы можем обратить внимание на этот кусочек эгоизма и исследовать его.

Не бороться, потому что глупо бороться с тем, чего мы не понимаем, и от чего пока не хотим отказываться. Ведь если бы хотели отказаться, то просто опустили бы его, оставили во прошлом.

Поэтому мы не боремся, а исследуем, что это за кусочек эгоизма у меня в аквариуме, в чём его полезный смысл, а чем он может быть вреден. И, может быть, мы находим, что нам действительно стоит лучше позаботиться о себе самих – но это не исключает и открытости нуждам других. И так этот кусочек эгоизма по исследовании превращается в понимание, как нам лучше заботиться о себе и других.

И так мы, кусочек за кусочком, перерабатываем эгоизм на энергию жизни, заботы, открытости и мудрости.

Исследуя эгоизм, мы можем осознать, что оставлять его не переработанным – на самом деле, плохая забота о себе. Ведь кусочек эгоизма – это кусочек конфликта с миром. Это источник напряжения и беспокойства. Это неразумное вложение энергии.

Благодаря второму элементу Восьмеричного пути – совершенному мышлению и решимости – мы осознаём, высвобождаем и перенаправляем энергию. И происходит это через третий элемент – совершенную речь и четвёртый элемент – совершенные поступки.

Речь и поступки

Совершенная речь значит не только соблюдать обеты чистой речи – не лгать, не вносить раздора и так далее – это воообще правильное увязывание. Ведь речь – это создание связанных конструкций, фраз, несущих смысл. Поэтому совершенная речь – это истинное, эффективное связывание – причин и следствий.

Например, мы стараемся отслеживать: верно ли я говорю? Целиком это верно, или только отчасти?

Достаточно это говорит о положении дел, или лишь частично?

Так, благодаря осознанию своих слов и мыслей, мы совершенствуем понимание и выражение смыслов. Мы проверяем, верны ли наши взгляды, или где-то затесались искажения, неискренность, неполнота понимания.

Это очень сильная практика, прочищающая мусор в голове и развивающая видение причин и следствий. Практиковать её можно «в повседневной суете».

Например, можно решить, через повседневное наблюдение, проверить такую идею:

говоря только правду, ты делаешь свою речь влиятельной.

Ты принимаешь решение: говорить только правду. Беспристрастно, а не подлаживать под то, что «выгодно тебе».

Ты практикуешь, осваиваешь этот опыт, и обнаруживаешь, что беспристрастность освобождает – от внутренних напряжений, от эмоциональных зарядов неискренности – и от противостояний с людьми.

Вместо постоянной борьбы за что-то или с чем-то, жизнь становится справедливой.

И ты совершаешь чистые, искренние поступки.

Как говорится, на благо всем – или можно сказать: в соответствии с истинной природой, оставляя дукху во прошлом.

Образ жизни

Пятый элемент Восьмеричного пути – совершенный образ жизни. Дело, которым ты занимаешься, способ заработка и прочее.

Когда первые четыре элемента налаживаются, естественно, что вся жизнь становится их воплощением. Ты находишь эффективный способ жить по сердцу. Например, находишь возможность максимально помогать живым существам, полнее используя свои способности.

Такой образ жизни естественно ведёт к удовлетворённости, к ощущению гармонии, сукхи.

Возникает открытость. Открытость даёт непоколебимость.

Странно звучит, ведь из повседневного опыта кажется, что наоборот: непоколебимость – это когда ты ни к чему не открыт; ты защищён, как многометровыми крепостными стенами.

Но, по мере познания своего пространства опыта, можно выяснить, что стены вокруг сердца – не защищают от страданий. Ты прекрасно развиваешь страдания внутри своих стен.

Поэтому, несмотря на стены, тебя болтает, как угодно.

А вот искренние отношения с людьми, живое счастье безграничности – из-за стен теряется.

Когда ты это по-настоящему осознаёшь, стены падают, и ты можешь пережить великое блаженство Единства мира.

Потому что всякое бремя сброшено – тонны доспехов, километры закопанности исчезли. Нет больше забот, потому что нет больше принуждённости.

Естественно движется энергия, растворяя дукху, налаживая сукху.

Прекращаются и не начинаются процессы дукхи, начинаются и продолжаются процессы сукхи.

Потому, что это естественно, это не требует особого напрягания и заморачивания.

Так на искусство Наблюдателя ложится второй слой: искусство Направления энергии.

Человек становится мастером своей энергии, своей жизни, потому что перестаёт мешать ей течь естественно.

Осознанность и сосредоточение

Таков шестой элемент – совершенное усилие – и седьмой – совершенная осознанность.

Об этой осознанности говорят, что присутствуют два аспекта: памятование и бдительность. «Памятование» означает, что стимулы не уводят внимание настолько, чтобы оно потерялось во круговороте дукхи. Внимание остаётся в цельности.

От чего зависит совершенство твоих действий?

Мы действуем оптимально тогда, когда все наши способности сфокусированы здесь, сейчас. Когда всё это собрано, мобилизовано, действует.

Это достигается сосредоточением. Совершенное сосредоточение – восьмой элемент Восьмеричного пути, собирающий все элементы вместе.

Это сосредоточение поддерживается памятованием. Бдительность замечает отвлечения, отвлекающие факторы, и направляет на них мудрость.

Мудрость действует в зависимости от ситуации и способностей. В каком-то случае это похоже, будто приближается мысль, как снежинка оседает на тебя, но, прежде чем она осядет, содержание и смысл этой мысли уже ясны, и мудрость просто сдувает её прочь. В ином случае позволяется мысли осесть и развернуться, чтобы понять что-то, принесённое этой мыслью.

То есть, нет единого способа обращаться с мыслями. И, возможно, нет способа выразить мудрость в наборе правил и алгоритмов. Мудрость – это действие всей цельности, на тот момент опыта. Поэтому заранее обусловить и предсказать невозможно, какой опыт и какие способности соберутся в будущий миг.

Так работают совершенные усилия, осознанность (памятование и бдительность) и сосредоточение.

Чем это отличается от сансары?

Сансара

Сансара – это захваченность круговоротом.

Это тот же мир, тот же человек, тот же ум… Только он погружён в ограниченность, как белка в колесо: ты бежишь, кажется, вперёд, но, как быстро ни беги, тебя завернёт по кругу.

Почему? Потому, что, сохраняя нецельность, не достичь цельности.

Как ни старайся. Без отпускания нецельности, ограниченности – ты остаёшься в нецельности, ограниченности. Какие бы решения ты ни находил проблемам, в закрытости театральных декораций не будет настоящего простора.

Круговорот сансары возникает потому, что ум погружается в ситуации, принимая ограниченность их условиями; эти ограниченные конструкции называются «самскары». (По сути, в самскарах нет ничего плохого, это просто модельки чего-то. Это наши знания, наш опыт. Ошибка происходит тогда, когда мы подменяем реальность моделькой и погружаемся в её ограничения).

Например, есть два человека, ты и она. И есть одна печенька. Кому дать съесть печеньку? Если дать ей, то это может привести к ряду неприятных последствий. Например, в тебе засядет обида, что она вот так согласилась её съесть, не заботясь о тебе. Или, например, она станет садиться тебе на шею, видя, что ты всегда уступаешь. Короче говоря, дать печеньку ей – не идеальное решение. Тогда что, если съесть её самому?

Тоже могут быть неприятные последствия, верно? Она затаит обиду, сам почувствуешь себя мерзавцем, и т.д. А что, если съесть её пополам?! А? Вот здорово! Но и это может оказаться не хорошо: не почувствуешь толком ни вкуса, ни насыщения, лишь раздразнишь голод. Уж лучше бы съел кто-нибудь один! И в итоге, мудро поразмыслив, ты выбрасываешь печеньку вообще.

Кстати, это тоже оказывается не идеальное решение: ведь жалко же, можно было съесть. Так проблема в её очевидных границах может не иметь хорошего решения, всегда найдётся какой-нибудь геморрой.

Пример, может быть, смешной, но так ли это отличается от наших «серьёзных» проблем?

Вот что значит сансара: из-за ограниченности ума самскарами – упрощёнными конструкциями – мы получаем страдания во всём. Решение одной проблемы ведёт к появлению следующей. Даже если у нас были две печеньки и мы оба наелись, это может привести к развитию печенько-зависимости… и т.д.

Как же нас спасает нирвана?

Нирвана

Нирвана значит не волнение, «не взбалтывание».

Как бы ни легли печеньки, нас это не задевает. Это просто явления среди явлений.

Явления иллюзорные – в смысле, не обладают реальной властью, реальной отдельностью друг от друга и независимой значимостью.

Вот поэтому, как я сказал чуть раньше, открытость даёт непоколебимость.

Когда мы полагаемся на что-то материальное, то его можно разрушить. Поэтому мы ни на что не полагаемся. Как во пространстве может быть шторм, но само пространство невозможно поколебать.

Через видение всего, как оно есть, наблюдается отсутствие чего-либо не пустотного.

Поэтому нечего уязвить.

Люди боятся смерти, но представим себе, что всё пространство разумно, в каждой частичке. Чего тогда бояться, если осознанность никуда не исчезнет? Просто сменит форму?

Это аналогия, но она похожа на то, как отпущенность всех конструкций устраняет страх, рождённый воображёнными конструкциями.

Итак, пробуждённость, нирвана. Как до неё добраться?

Один знакомый рассказал о случае, когда в медитации почувствовал возможность как бы прыгнуть в пропасть, может быть, безвозвратно отпустить себя… но испугался и вернулся в обычное состояние.

Пробуждённость приходит тогда, когда ты готов отпустить. Часто это тогда, когда пространство опыта в целом осознано; тогда из кусочков сложилась мозаика; мы осознаём, что отпустить вот эти иллюзии действительно стоит – и тогда они отпускаются.

Поэтому давайте развивать опыт, осознавать его, впитывать смысл. Как ориентиры, использовать Восьмеричный путь и другие Учения Будды. И эта практика будет не столько изучением сутр и их воплощением, сколько изучением реальности, вот этой; опытом на себе.

Слова и опыт

Говоря о пробуждении и пустотности, мы, похоже, просто трясём воздух, потому что эти слова не соотносятся с нашим обычным опытом и, следовательно, лишены для слушателей реального смысла.

Бессмысленные слова. Их смысл – просто указать на нечто там. А постигается это ТАМ через накопление критической массы опыта, когда мы совершаем прыжок, отцепляясь от слов, понятий, идей.

Это можно сравнить с чашами весов. С некоторых пор наша чаша понятий и принятой на веру чепухи перевешивает чашу опыта. Мы больше втискиваем опыт в прокрустово ложе взглядов, либо вообще отбрасываем то, что им не соответствует. Нежели приспосабливаем понятия к реальному опыту. Восемь сторон Пути, о которых сейчас шла речь, помогают изменить это.

Совершенствование речи помогает познать, как все наши понятия зависят от конструирования реальности. Мы перестаём зависеть от слов. А можем опираться непосредственно на реальность – извлекая, при необходимости, слова прямо из неё.

Наблюдая опыт до слов, мы накапливаем видение, как явления связаны между собой – сами, а не через слова.

Так весомее становится та чаша, где само происходящее, а не та, где слова, обычаи и догмы. И вот чаша опыта перевешивает. Мы перестаём полагаться на слова и кручения чувств и мыслей, отпускаем всё это.

С точки зрения словесного умника, это звучит страшно. Потерять свои ориентиры, свои идеи?.. Как жить, сойдя с ума? Но, на самом деле, мы просто открываем тот уровень, где живёт настоящее знание, не отфильтрованное привычками и конструкциями. А слова остаются, просто они больше не создают наших декораций, но становятся инструментами, которые мы достаём из карманов при необходимости.

Два крыла

Буддисты находят у практики две стороны: озарение и медитацию. Названия условные: сторона озарения может называться видением, пониманием, осознанием, инсайтом, мудростью, праджней. Сторона медитации называется сосредоточение, успокоение, самадхи.

Иными словами, эти две стороны – шаматха и випашьяна, спокойствие и созерцание. Человек может больше развить одну из этих сторон, по своим склонностям и способностям. В конечной точке эти два пути сходятся в полном совершенстве и видения, и успокоения. Спокойствие помогает видеть, а видение помогает не беспокоиться. И на пути мы обычно стараемся развивать обе эти стороны, поскольку они помогают одна другой.

Некоторые люди больше отдаются лишь одной стороне пути. Например, кто-то говорит, что надо спокойно сидеть в медитации, и этого достаточно. Действительно, когда тебе приходится сидеть неподвижно целых 15 минут (или, о ужас, целых полчаса!), то привычные вращения печенек в голове становятся заметны, поскольку мешают сидеть спокойно. Так через попытку шаматхи, спокойствия мы узнаём пространство ума, обретаем видение.

Наконец, мы отпускаем беспокойное кручение. Ум оказывается не занят. Обнаруживается безмятежность и ясность. Способность жить без конструкций и без водоворотов омрачённой тупости.

Без «ума». И человек открывается не только спокойствию, но и видению, поскольку осознаёт, что это видение – не какие-то умствования и мудрствования, а просто чистота, ясность осознания того, что есть.

Некоторые, наоборот, не очень любят сидеть спокойно и предпочитают путь понимания. Они могут сказать, что, судя по некоторым сутрам, развивать самадхи вообще не обязательно, можно пробудиться без медитации, «сухим инсайтом».

Возможно, так и есть. Я не знал даже слова медитация, когда увидел иллюзорность мира и отпустил представления. И Хуэйнен, возможно, ни разу не занимался медитацией, когда услышал слова, перевернувшие его чаши: «Не пребывая нигде, дай явиться уму».

Но, когда происходит это осознание, ум отпускается, отпускается беспокойный моторчик и возникает безмятежная таковость. Это и есть своего рода единство-самадхи. Без противостояний тела и ума, тела и окружающего, добра и зла.

«Добро» и «зло» – это оценки, сравнение реальности с чем-то в голове.

Нужны ли такие оценки, если мы и так видим реальность? Начинаем ли мы соваться в огонь, который жжёт? Видим мы это и так, или нам нужны словесные рассуждения о том, что огонь жжётся?

Так что, отпустив слова, рамки конструкций и привычки чувств, мы не становимся идиотами; мы просто отпускаем декорации, и прекращается кручение надуманных проблем.

На что опираться

Мы приходим туда, где нет опоры на слова и взгляды.

Так как же можно прийти туда через опору на учения?

Невозможно. Опору на учения придётся отпустить.

Поэтому во дзенской практике мы стараемся установить совершенные взгляды: понимание того, что даже совершенные взгляды нужно отпустить. Они остаются здесь, но уже не декорациями вокруг нас, а как явления среди явлений.

Как подойти к этому отпусканию?

К нему и не нужно подходить! Даже пятилетний ребёнок может отпустить иллюзорный мир, несмотря на всё, что я тут наговорил про накопление опыта видения. Вместо накопления опыта можно просто стряхнуть всё с чаши идей, привычек, цепляний, погружённости в эмоции.

Вот путь. И всё, что я сейчас говорил, служит объяснением тому, что это можно просто сделать.

Остаться без ориентиров. Даже младенец, не имея ориентиров идей, справляется с жизнью в этом мире. Огонь жжётся. Дукха неприятна. Сукха естественна. Так и мы, отпустив цепляния, осознав иллюзорность «ума», исчезнув, просто возвращаем своё истинное лицо.

Поэтому мастера говорили что-то вроде: Будда здесь, это и есть твой обыденный ум.

Это просто слова, в чём-то противоречивые, но каково их действие?

Человек перестаёт искать ответ где-то там, а открывает то, что здесь.

Находит настоящего будду как реальность, реальность вот этого.

Итак, фраза, с точки зрения логики нелепая и противоречивая, по действенному смыслу оказывается верной. Ведёт именно туда, где можно столкнуться с барьером декораций и отпустить их.

Совмещение противоречий

Аналогично и другие слова Учения. Они могут чему-то «противоречить», но воспринимать их нужно через их реальное действие.

Например, мы говорим: нет несовершенства; ибо, вот: это просто реальность. «Несовершенство» – это лишь оценка, мысленная добавка.

Действительно ли так? Нет несовершенства?

Если я говорил об исправлении дукхи, если Будда говорил о Совершенных усилиях, как продолжении благотворного и прекращении неблаготворного?

Сравнивая что-то с чем-то, или прикладывая что-то к использованию, мы можем видеть: ладно приложилось или неладно. Совершенство или несовершенство…

Так верны разные точки зрения. Как фотографии с разных сторон: прикладывая то и это, мы создаём понимание достоинств и недостатков; а принимая реальность, как есть, мы осознаём условный, частный характер суждений и оценок.

Осознаём, что любые глобальные оценки мира, жизни, мгновения – ложны, поскольку это попытка натянуть частные суждения на общее отношение.

Если мы обобщённо к чему-то относимся, то это иллюзия.

С пониманием этого, мы видим, как складываются «противоречащие идеи». С одной стороны, можно ставить оценки и видеть несовершенства, применяя что-то к чему-то.

С другой стороны, можно осознавать, что оценки, причины злиться, «несовершенства» – лишь суждения о соответствиях, а не исходная реальность. Реальность такова, как есть. И какова – мы понятия не имеем! У нас есть лишь видение…

А, кроме видения, другой реальности нам не завезли… :)

И, просветлённые мы или нет, в речи мы пользуемся «несовершенными», ограниченными идеями. Другими идеи и бывают, как картонная фотография не бывает тем объёмным объектом, что на ней изображён. Преодоление ограниченности идей происходит благодаря тому, что мы признаём их ограниченность.

Тогда мы по-прежнему пользуемся ограниченными идеями, но уже не принимаем их за реальность. Только за аналогии реальности. И они окружены безграничностью.

Освобождение благодаря обусловленности

Поэтому смысл идеи «несовершенства нет» надо осознавать не столько через буквальную конструкцию, а через её действие. Её действие – смена позиции человека. С позиции вечно судящего о правильном, хорошем и совершенном – и неправильном, нехорошем, несовершенном – мы переходим на позицию видения, как сходятся причины и следствия. Такие-то причины дали такие-то следствия. Это естественно: какие же ещё следствия у вот этих причин?

(Строго говоря, мы даже не знаем связей причин и следствий. Мы лишь предполагаем – простые объяснения называя истиной. Поэтому истина в нашем знании, по природе, всего лишь догадка; но другой истины всё равно не будет, поэтому мы и называем её «истиной»).

Итак, мы наблюдаем и полагаем такие-то связи «причин» и «следствий». Вопрос, «на самом деле» ли они так связаны, бессмыслен, ведь «на самом деле» ограничено тем, что является. Поэтому мы осознаём, что вот здесь – предел знания.

За этой гранью люди воображают конструкции: материальный мир, Бог. Но мы принимаем, что это лишь воображаемое конструирование, а реальна опора лишь на пустоту. Мы не знаем «реальных» причин и следствий, поскольку иллюзорна сама идея «реального» вне являющегося.

Поэтому нет реальных причин и следствий, и поэтому Будда говорил о них: «причины» и «следствия».

С точки зрения практики, в реальной жизни, у нашего понимания будет две стороны: с одной, мы будем свободны от идей, поскольку идеи не реальность. С другой стороны, мы можем принимать всё как обусловленное, как причины и следствия.

При таком отношении у нас не возбуждаются омрачения по поводу происходящего. Ведь всё обусловлено. Вместо развития гнева, мы просто видим, какие причины можно исправить, или какие стоит исследовать, чтобы ушла дукха.

Вот практика в повседневности. Не столько старание так или этак обращаться с мыслями; с «я» и так далее, о чём я писал во прошлый раз.

Скорее, практика – это, с одной стороны, старание не захватываться идеями… Вроде тех смешных проблем с печенькой, бесконечно и безвыходно. Или вроде гнева на близкого человека.

Мы не даём оценкам захватывать нашу глобальность. Вот одна сторона практики.

С другой стороны, это не значит всё отметать, оставаться в состоянии тупости и безразличия.

Напротив, когда мы воспринимаем дукху, разлад в чём-то конкретном – то естественно будет исправлять это.

Значит, «практика отпускания» – это не пассивность, а естественное движение.

И это не отрицание очевидности. Очевидность иллюзорна, но, пока другой не завезли, полагаемся на эту. Если только она не порабощает нас; тогда где-то затесалась ошибка.

Некоторые говорят: «Наплевать, всё пустотно, нет никакой обусловленности». На самом деле, осознание обусловленности и раскрывает пустотность.

Подытожим:

Словами можно описать естественное движение как Совершенное усилие: прекращать и не создавать процессы развития дукхи; начинать и продолжать процессы развития сукхи (цельной гармонию, освобождения от дукхи).

А чтобы познать, КАК происходит возникновение, прекращение и т.д., мы наблюдаем это. Постепенно растёт осознание на уровне самих явлений, а не слов. Так же, как с боевыми искусствами: ты познаёшь свои движения и научаешься владеть телом.

На первой ступени, если ещё слабо получается просто что-то прекращать и начинать, это может объясняться отсутствием уверенного знания, что именно это, именно именно так нужно прекратить или породить. В нашем опыте накопилось много противоречий, противоречивого отношения к чему-то.

Поэтому мы наблюдаем – и вырастает осмысленность, чистое и ясное видение. Тогда отпускание ненужного происходит естественно, ведь оно хорошо осознаётся, как ненужное.

Движение мира идёт осмысленно, перестало быть механическим; мы действуем не потому, что так принято, или «учитель сказал».

Примеры практики

Например, ощущаешь гнев – и осознаёшь, видишь, в чём его смысл. Ты осознаёшь его как подъём энергии, необходимый, чтобы перешагнуть какой-то энергетический барьер; вылезти из ямы пассивного состояния.

Из омрачения гнев превращается в чистую энергию, подталкивающую, побуждающую что-то изменить. Это уже больше не гнев, а просто импульс здорового движения.

Так практика наблюдения и осознанности превращает омрачения в энергию. Счищается шелуха, всё надуманное, противопоставления с другими и внутри себя.

Энергия движется, находя верное русло.

Так что, даже начальная ступень, практика наблюдателя – это не пассивность. Это живое исследование – которое меняет режим происходящего. С автоматического я-я-я делай-делай-делай ты переходишь на осознанное присутствие. Не «своё» присутствие, а просто осознанность, присутствие – того, что есть.

Вот что значит цельность: не отъезд части тебя во кручения мыслей и жажд, уносящие из реальности куда-то Туда.

Поэтому, идя куда-то пешком или двигаясь транспортом, ты отмечаешь, где находишься. Что происходит. Если ты уже мысленно убежал вперёд, ты отмечаешь это, осознаёшь причины. Ты осознаёшь, что это работает наша родная, привычная жажда. Она мешает просто быть здесь, она рвёт тебя «уже туда».

Но, если ты хочешь каждый миг жизни проживать полно, свежо и удовлетворённо, то нужно отпустить эту жажду, тянущую туда, и вернуться в полноту жизни. В каждый миг.

Так ты осознаёшь, что эту жажду надо не развивать, а отпустить. Или ты хочешь жить во смутном полусне, с надеждой на усиление удовольствия этой жаждой где-нибудь там, когда-нибудь?

Или, всё-таки, будем жить каждый миг в полноте, от всего сердца?

Ведь эта жажда, сансарический круговорот неутолённой страсти – не столько усиливает удовольствия, сколько погружает людей в почти постоянное недовольство бытием здесь, сейчас.

Так простая практика – оставаться целиком здесь, при ходьбе, в каждом бытовом действии – выявляет и вычищает омрачения. Помогает осознавать их и отпускать.

Растёт твой опыт видения: что такое омрачения, как они работают, и что такое жить без омрачений.

Итак, ты наблюдаешь Этот миг. Как происходящее движется. Из переживания этого мига складывается осмысленность.

И всякий шаг твоей практики опирается на осмысленность, вырастающую из Этого, Здесь. В безграничном пространстве всего.

А когда осмысленности нет, то это всё та же безграничность; просто Вот ощущения.

Что там осмыслять? Просто вот явность. Ясность. Это когда не нужно ничего добавлять.

Каков будет твой ответ на такую ситуацию?

Просто восприятие, с качеством явности. Это растворяет смутные, запутанные состояния.

Иногда стремление что-то добавить, как-то озаботиться, что-то практиковать – стоит просто отпустить.

Вот реальность – какая ещё нужна практика?

Пока ты не отделился от реальности, ты уже на месте назначения.

Коан жизни

Ты не углубляешься в то, чтобы «решить коан». Коан вот он – как есть.

Это и есть ясное видение, и ты отбрасываешь жажду рваться куда-то за решением… Потому что нет ни задачи, ни решения; вот это, движение сейчас – и есть и задача, и решение.

Движение этого мига – твоё решение.

Движение этого мига – решаемая задача.

Этот миг – задача, и этот миг – решение.

Поэтому, когда мы говорим:

Значит, надо принять мир как одно целое, интегрированное, независимо от «Я» и «НЕ Я». Мысли, как ветер – проходит через тебя и не задерживается.

«Надо принять мир» – это задача?

«Мысли проходят и не задерживаются» – это решение?

Это просто идеи для частных случаев; слова, брошенные куда-то во пространство опыта, которое наблюдает само себя и всем телом, в этот миг, принимает новую форму. Не становясь, при этом, определённой формой, потому что движение не останавливается.

Если наблюдается разделённость, противопоставление с кем-то, то осмысленное движение пойдёт на преодоление разделения; подъём над линией фронта, впитывание смысла обеих сторон.

В этом смысле – раскрывается «цельность». Но «цельность» – это идея, описание реальности. В реальности до слов, нет «цельности» и «нецельности».

Единство, Высшая Истина, Абсолют, Природа Реальности, Вселенский Будда, Бог, Нирвана, Дхармакайя – это всё предметы из набора пыльных декораций… Те, кто цепляется за них, просто создают очередной фетиш.

Даже «реальность» – это всего лишь слово. Которое я использовал потому, что хотел сказать что-то, помогающее снять с себя путы слов и идей о реальности.

Осмысленность вырастает из наблюдения, движение продолжается; старая осмысленность глохнет и выцветает, осмысленность поворачивается новой стороной – то, что словами уже выразится по-другому.

Фотографии остаются, а реальный мир убежал от изображённых там вещей.

Поэтому ты не держишься за когда-то сказанные слова, как не держишь кулак всегда кулаком или ладонь всегда ладонью.

Проверка взглядов и действий

Когда вы понимаете что-то словесно, идейно, смотрите: а наоборот? Можно ли сказать обратное?

Например: «Мысли, как ветер – проходит и не задерживается» – это универсальный рецепт? Или иногда бывает нужно подержать мысли, осветить что-то, впитать?

То, что я говорил – как фотографии неких моментов ума. То, что у вас на самом деле – живая реальность, более информативная, чем любая старая фотография.

Учения – лишь набор приёмчиков и подсказок.

Но овладение деятельностью идёт не через удержание приёмчиков в голове. Резчик по дереву смотрит на саму деревяшку, когда решает, куда резать. Некоторые принципы он помнит: смотрит, как расположены волокна, чтобы дерево правильно приняло форму. Так, по принципам, он следит, чтобы не было промашки.

Поэтому сердцевина практики – это развитие опыта. Как живого существа. Опыт растёт, развивается; практика – скармливает ему полезные для развития кусочки.

Выход из сансары – это вытаскивание опыта из болота на дорогу.

Принципы – «не блуждать в коридорах Я и Не-я, подняться над ними, выйти из сансары» – это просто подсказки об известных ловушках: не застрял ли ты, не сбиваешься ли с пути?

Если вы что-то поняли из этого текста, попробуйте :).

Если хотите – напишите, как поняли, насколько описание вышло ясно и чётко; или опять сплошное несовершенство!

Желаю вам чистого отношения, ясного понимания и постоянства практики!

О мысли

Вопрос:

…[Алексей, вы сказали:]

«Мысли, как ветер – проходит и не задерживается» – это универсальный рецепт? Или иногда бывает нужно подержать мысли, осветить что-то, впитать?

...Ведь не мысль нужно подержать, впитать, а именно состояние, чувство, осознанность, чистое мгновенье, что за пределами мысли и слов.

Или я неправильно толкую написанное?

Хотя мысль, опять-таки, обозначение чего-то, всё чисто индивидуально для каждого…

И чем же мысль отличается от мысли? Это сукха и дукха?

Ответ:

Здоровья вам и окружающим вас!

Я читаю ваши слова, и из них приходит мысль.

Чтобы ответить вам, я останавливаюсь на этой мысли, наблюдаю её, и из этого наблюдения приходят слова-ответы.

Можно и так сказать: наблюдаю мысль-вопрос, и она меняет форму, переходит в мысль-ответ. Наблюдая форму этой мысли-ответа, я описываю её словами.

(И получается ответное письмо).

Итак, я говорю «мысль» о том, что проявляется в уме. Это не значит обязательно ограниченная мысль: не значит схема, к которой привязываешься и становишься ограничен её формулой.

Мысль здесь понимается как живое явление.

Также и когда я сказал «проявляется в уме». Я не имел в виду, что у меня возникает «ум» как нечто ограниченное, как воображаемый объект, ящик. В котором возникает ограниченная схемка-мысль. Здесь можно было сказать: проявляется не «в уме», а «в безграничности».

В не-уме.

Итак, что получается?

Можно, говоря «мысль», «ум» и так далее, представлять, что это некие ограниченные, определённой формы объекты. Когда мы действительно пользуемся такой картинкой, мы ограничены этим представлением - наша мудрость-видение скована.

Например, допустим, что я представляю мысль в голове как некую штуку; и, чтобы от неё избавиться, надо с ней что-то делать: спорить с ней у себя в голове и переспорить, чтобы две мысли убились друг об друга.

Так люди часто спорят у себя в головах. Занимают время Жизни в этот миг, занимают свои силы - внутренними спорами с иллюзиями, внутренней борьбой с чувствами и так далее.

Как по-другому можно сделать: отпустить эту мысль, дать скатерти ума разгладиться; расслабиться и осесть ровно. Та иллюзорная мысль просто испаряется, поскольку мы не продолжаем её подпитывать.

Мысли и чувства похожи на изображения на экране (кино, телевизора, компьютера) - кажется, что вот они, непрерывно там сидят, но на поверку это мы продлеваем их, такими микроциклами; как видеокарта компьютера много раз в секунду обновляет изображение на экране, а оно кажется нам постоянным.

Путём наблюдения мы можем понять работу наших «программ-драйверов» и увидеть, как эта «штука» - мысль, чувство - возобновляется нашим собственным мозгом. Например, одержимость, поглощённость чем-то, привязанность - мы можем бороться с этим в себе и отчаиваться, не замечая, что сами, сегодня, подпитали это, как футболист или теннисист, постоянно подбрасывающий мячик в воздух.

Итак, вот иллюзия: мысли кажутся самостоятельными объектами, чувства кажутся самостоятельными явлениями.

Мы не знаем, как справиться с ними, и они составляют для нас проблемы.

С опытом медитации мы можем вернуться к корням, к тому состоянию младенца, когда мысли и чувства были живыми, не фиксированными явлениями. Появлялись, меняли форму - «превращались во что-то другое», уходили…

Возвращается свобода. Вместо набора объектов в уме, из которых составляются проблемы, у нас просто конфигурация энергии, которую можно перенаправить.

И тогда мы можем, употребляя всё те же слова - мысль, чувство, ум, я и так далее - не иметь в виду неких фиксированных и ограниченных объектов.

Можно употреблять те же слова, понимая их как указание -

- в некие МЕСТА

пространства опыта,

когда, указав на некое место, мы говорим «мысль»

или «ум» и т.д.,

и имеем в виду там не ограниченный ящичек, схемку, фотографию,

а нечто подвижное и неограниченное.

«Мысль», не ограниченная рамками представления о «мысли»,

«ум», не ограниченный рамками представления об «уме».

Вот, может быть, в этом суть ограниченного и неограниченного видения.

Нераскрытой мудрости и раскрытой.

Не в том, что мы начинаем применять обязательно другие слова: «не-ум» вместо ума, «не-мысль» вместо мысли, недеяние, «отсутствие я» вместо «я» и так далее.

Многие люди прекрасно жонглируют такими словами, продолжая сидеть по макушку в заблуждениях. Просто они добавили к ярлыкам своих декораций ещё один слой.

Но мудрость раскрыта тогда, когда мы можем пользоваться всё теми же словами и формулировками, но знать ограниченнность формулировок; и мы видим за этими формулировками не жёсткие схемы, но то живое, подвижное, на что эти слова в тот миг указывали.

Я ответил на ваш вопрос?

Возможно, не полностью; ведь ваша мысль (как я это называю) была упакована в слова-конструкции и послана мне по интернету; потом распакована моим биологическим искусственным интеллектом в голове ;). Возможно, живой результат, восстановленный мной из схемы, отличается от того живого явления, о котором писали вы. :)

Но это не дукха; просто фруктовый сок, восстановленный из порошка, немного отличается от исходного фрукта :).

_/|\_
Алексей Постоянное Озарение (常照)

 

Птица летит

▲